— Что ж, будем аккуратно вести себя в Москве, чтоб не засветиться. А там, глядишь, действительно переедем в какой-нибудь другой город.

— Послушай, Виолетта, — вдруг произнёс Виктор. — А давай вернёмся сюда, как заберём Мариночку. А что, посмотри, какие здесь красивые места. Всё-таки Байкал. Ну их к чёрту, эти фирмы и филиалы. А какая здесь рыбалка, охота! Я научу тебя и покажу…

Грубо перебив Виктора, Виолетта не дала ему договорить.

— Что, колхозно-деревенская закваска проклюнулась? Тогда какого чёрта ты удрал из деревни? Ну и копался бы до сих пор в навозе или пахал до седьмого пота свои бескрайние поля. А раз не усидел, то нечего воду мутить, лучше собирайся, и завтра же уедем.

— Никуда я не поеду, — обиженно произнёс Виктор. — Ещё слишком опасно. Давай хотя бы ещё две недельки поболтаемся здесь.

— Ну и болтайся, трус. А я прямо сегодня же и уеду. Забери свои поганые деньги. Оттуда я взяла только на дорогу. Потом как-нибудь верну.

И Виолетта, собрав вещи, решительно направилась к выходу. Виктору ничего не оставалось, как отправиться вслед за своей строптивой и ненаглядной бурёнушкой, к которой он с каждым днём привязывался всё больше и больше. И теперь уже не представлял свою жизнь без неё.

Уже через неделю два беглеца были в Москве. Чтобы не светиться, они остановились у давнего сотоварища Виктора, Митьки, который к тому времени спился и работал дворником в одном из местных ЖЭКов.

Устроившись, Виолетта не теряя ни секунды опрометью понеслась к своей бывшей квартире. У подъезда она встретилась с похоронной процессией. Хоронили старушку. Виолетта её сразу узнала, это была её давняя соседка, Полина Евграфовна, из примыкающей квартиры. «Плохая примета», — подумала про себя Виолетта. Так и случилось.

Всё, что могли рассказать соседи, это то, что не прошло и полмесяца, как хозяева уехали за границу и, похоже, забрали с собой девочку, которая проживала у них в последнее время, то ли племянница, то ли внучка какой-то родственницы, как они уверяли. Виолетту они просили не беспокоиться, поскольку хозяева обещали в скором времени вернуться из загранкомандировки. Но эти заверения ни на йоту не успокоили несчастную женщину. Виолетта в этот же день была на службе Николая Петровича. Но там с ней даже разговаривать не стали, обозвав оперного певца предателем и диссидентом. И только после того, как она, отчаявшись, расплакалась, её пожалел один из немногих друзей Николая Петровича — Владимир Иванович. Он отвёл женщину в сторону и вкратце поведал ей следующую историю о своих знакомых:

— Там, за границей, на Николая Петровича и его жену свалилась манна небесная, — грустно улыбаясь, произнёс Владимир Иванович. — Да-да, не удивляйтесь. Это произошло в буквальном смысле. Жена Николая Петровича, урождённая француженка, неожиданно, как в сказке, получила от своей престарелой родственницы огромное состояние и в придачу большое поместье где-то в Италии или во Франции. Естественно, кто после этого захочет вернуться…

Приятель Николая Петровича посмотрел по сторонам и, качая головой, грустно продолжил:

— Какой дурак после этого захочет вернуться в нашу нищую Россию-матушку?

— А какой у него адрес? — перебила его Виолетта.

— Кабы знать, я бы сейчас с вами долго не разговаривал, а отправил по этому адресу. К сожалению, по месту службы недавно пришёл ответ от Николая Петровича о разрыве всех его контрактов. Ну, а как говорится, нет дыма без огня. И вскоре народная молва донесла, естественно, через определённые службы, что семья бывшего оперного певца бросила свою Родину взамен на огромное состояние. Вот так, милая барышня, больше ничего я не могу добавить. Но, надеюсь, что вскоре пройдёт эта эйфория и Николай Петрович обязательно мне ответит самым обстоятельным образом. Так что запаситесь терпением и приходите ко мне в ближайшее время.

— Какое время? О чём вы говорите? — не выдержав, разрыдалась Виолетта. — Они у меня дочь увезли, можно сказать, украли. И где её сейчас искать, я не знаю.

Приятель Николая Петровича стоял рядом и сочувственно успокаивал плачущую женщину.

— Пожалуйста, успокойтесь, скажите ваш адрес, и я сразу же оповещу вас, как только свяжусь с Николаем Петровичем или его женой. Поверьте, они хорошие люди, и ничего дурного с вашим ребёнком не сделают. Это просто какое-то недоразумение.

Опустив голову и вытирая слёзы, Виолетта побрела к выходу, проронив на ходу:

— Я сама вас разыщу.

Вернувшись во временное пристанище к пьянице Митьке, Виолетта застала там Виктора и выплеснула на него всё своё горе. Надо отдать должное Виктору — он достойно, как и подобает мужчине, принял на себя весь словесный удар и негодование несчастной женщины, в одночасье потерявшей свою дочь. Напоследок она крикнула ему:

— Всё, хватит! Завтра же мы перебираемся из этого гадюшника в порядочную гостиницу или снимаем отдельную квартиру. После чего я вплотную занимаюсь поисками Мариночки.

Но ни завтра, ни в последующие дни они от Митьки так и не съехали. Несмотря на все предостережения Виктора, Виолетта, забыв про осторожность, побывала во многих местах, наводя всевозможные справки о дочери и семье оперного певца. Однажды на рынке её заметила Катька — бывшая сожительница Виктора, дочь погибшей Клавы. Бросив свои дела, она тут же выследила Виолетту. Её негодованию не было предела, когда у Митькиной конуры она увидела Виктора, ласково обнимающего Виолетту.

— Ах ты, сучка! — в ярости прошипела Катька. — Увела-таки мужика. Ну, я вам отомщу, голубки.

И Катька, сжав кулаки, упорхнула в неизвестном направлении. Мало того, по иронии судьбы в этом же доме проживал друг Николая Петровича. Он тоже не раз видел Виолетту, но не стал к ней подходить, а про себя отметил, что при случае легко разыщет её, как только свяжется с Николаем Петровичем.

Катька сдержала слово. Уже вечером того же дня она нашла Кнута, ближайшего подельника Матёрого, и как на духу выложила адрес беглецов.

От услышанного Кнут пребывал в неописуемой радости и одновременно ярости. Не теряя ни секунды, он запихнул в свой новенький «мерседес» Катьку и лихо погнал к своим дружкам.

Виктор тоже не терял время даром. Он вновь раздобыл свой старенький «москвич», который с большим трудом разыскал по какому-то адресу. На нём вовсю катались пацаны и за бесценок уже собирались толкнуть цыганам.

— Зачем тебе этот драндулет, — саркастически произнесла Виолетта, увидев Виктора, радостно вылезающего из жёлтого «москвича».

— А это чтобы ты не била свои прелестные ножки по неотёсанным булыжникам.

— Ох, сам ты неотёсанный булыжник. Быстро мой руки и садись ужинать, горе луковое.

— Извини, Виолеточка, но мне ещё нужно съездить за одной